Ольга Косибород, художественный руководитель и дирижёр Женского камерного хора РАХ «Гофман-хор» о жизни объединения, музыке и фестивале «Хрустальная часовня». Беседовала Ирина Новосёлова.
Ольга Львовна, мы с вами находимся вРоссийской академии художеств, взале «Яблоко». Как получилось, что «Гофман‑хор» оказался в музее?
Ольга Косибород: Это удивительное место и удивительная история! Много лет назад я пришла к Зурабу Константиновичу Церетели, президенту Российской академии художеств, и попросила картины на выставку — я только организовала многопрофильный фестиваль «Москва — город мира», в который и входила художественная выставка. Я совершенно не представляла себе «уровень опасности», не знала, что это такое — просить у художника его картины на неизвестно какую выставку. Это потом, когда я оказалась в мире художников и художественного музея, я поняла, что моя просьба была совершенно невероятная. Ведь художник отдаёт свою работу как своего ребёнка, и ему не всё равно, куда его забирают. Зураб Константинович, человек невероятно щедрой души и человеколюбия, сказал: «Дайте ей три картины». С этого и началось моё знакомство с этим великим человеком и его замечательной галереей.
Когда я увидела зал, в котором мы сейчас находимся, мне показалось, что это лучшее место в Москве для исполнения духовной музыки. Здесь родился конкурс хоровой духовной музыки «Хрустальная часовня». Ну, а где хоровой конкурс — там и хор. Хору 30 лет, теперь это хор Российской академии художеств, здесь мы репетируем и выступаем, и в этом зале проходит много интересных музыкальных событий.
- Прекрасный пример — жизнь музыки вмузейном пространстве. Аесть ли ещё такие места? Есть ли у музыки вмузее перспектива?
Ольга Косибород: Это её родное место! Говорят же: «Архитектура — это застывшая музыка».
Вообще музей — это сложная структура, это хранилище, но вместе с тем живой организм. Это счастье, когда в музей приходят разные искусства. Когда-то у нас был проект «Звучащий музей». В «Ночь музыки» в разных залах Галереи звучала музыка, и публика могла переходить из зала в зал, слушая разных исполнителей. Каждый год в эту ночь проходит ещё одна акция — «А ты пел ночью в музее?» Слушатели поют вместе с исполнителями. Хоровой телемост с Аргентиной уже в третий раз пройдёт в этом году! Да много всего музыкального, и чудо возникает, когда понимаешь, что картины, скульптуры, все работы мастера внимательно и доброжелательно слушают и слышат!
- Как проходит фестиваль духовных хоров «Хрустальная часовня»? Кто ваш зритель?
Ольга Косибород: Хрустальная часовня Александра Невского действительно существует — на Кропоткинской, в Музее современного искусства, во дворе. Её мало кто видел, даже в Москве. Я увидела её случайно — это было зимой, она была подсвечена жёлтыми огнями, шёл снег такой сказочный новогодний, рядом Храм Христа Спасителя, где вдруг зазвонили колокола... Ну, конечно, наш конкурс духовной музыки должен называться «Хрустальная часовня». [1]
Конкурсные прослушивания проходят в храмах Москвы и в прекрасных залах галереи, а гала‑концерт — в Хрустальной часовне. «Хрустальная часовня» проходит в Санкт‑Петербурге («„Хрустальная часовня“ на Невских берегах»), в этом году фестиваль был в Белоруссии и, пока была возможность, проходил и на Святой земле.
- Расскажите, пожалуйста, кто приходит на концерты фестиваля? Есть ли вобществе запрос на духовную музыку?
Ольга Косибород: Запрос на духовность, на чистоту помыслов, на красоту музыки, на то святое, что в душе каждого человека, есть всегда. И, по-моему, это не запрос даже — это естественная потребность!
У нас звучат песнопения и других христианских конфессий. Духовная музыка — это очень красиво. Это музыка о хорошем. Это музыка, построенная на нравственных идеалах, и она любому нормальному человеку близка, верит ли он или нет.
С хором я объездила практически весь мир, мы пели и в католических, и в православных, и в протестантских храмах, и везде пели только православную духовную музыку.
Никогда не забуду, как мы в Кольмаре, в католическом соборе [2], спели службу, к нам подошёл католический священник и сказал: «Я так люблю Рахманинова и Чайковского, вы не споёте ещё раз?» И мы все песнопения православной службы пропели ему ещё раз в пустом костёле.
- Есть ли у молодых дирижёров стремление исполнять духовную музыку? Может быть, им ближе светская?
Ольга Косибород: Так вопрос вообще у музыкантов не стоит! Музыка — это высшее существо, она отвечает на запросы души. И исполнять духовную музыку — большая честь.
- Ольга Львовна, каждый год вы стараетесь организовать рахманиновский концерт, не только вюбилейный год. Что для вас Рахманинов?
Ольга Косибород: В музыке есть значимые фигуры композиторов, к которым относится и С.В. Рахманинов, исполнять музыку которых — радость и честь. И мы в этой радости себе не отказываем.
Нашему хору больше 30 лет, организовал его Александр Михайлович Гофман (1925 – 1992). [3] Одним из главных произведений при Александре Михайловиче была «Богородице Дево, радуйся» Рахманинова. Это знаковое произведение для хора. Исполнять духовную музыку великого русского композитора, фантастически прекрасную, из «Всенощной», — сочетание необыкновенное. На первом после ухода А.М. Гофмана концерте мы исполняли «Богородице, Дево» Рахманинова — так она и сопровождает нас все эти годы.
Есть в судьбе хора необыкновенные переплетения: я дружу с пианисткой Виолеттой Егоровой, она живёт и преподаёт сейчас в Италии, в Палермо. И вот, в Русской консерватории имени С.В. Рахманинова на Сицилии они с коллегами учредили премию С.В. Рахманинова для исполнителей рахманиновской музыки. В 2017 году в Ивановке мы вручали эту премию и пели большой концерт в доме Рахманинова. Было очень много людей, я впервые в жизни дирижировала, буквально упираясь коленями в сидящих слушателей.
Рахманинова мы обязательно поём каждый год, в этом году концерт-посвящение прошёл 14 апреля в Историческом музее. Такое счастье — петь музыку Рахманинова, и духовную и светскую, и романсы. Рахманинов — это радость!
- Мы знаем, что Рахманинов прожил значительную часть своей жизни вэмиграции, вдали от России, но не вотрыве от родины. И был известен, ивостребован, постоянно концертировал. Как вам кажется, он сумел показать западной публике красоту русской музыки, или, может быть, было два разных Рахманинова: один— для западного зрителя, а другой— для России?
Ольга Косибород: Был один чудесный Рахманинов, и, скорее всего, эмиграция была его трагедией, потому что он уже практически не писал музыку после отъезда из России. [4] Он был потрясающим пианистом, и конечно, ему надо было на что-то жить, он давал много концертов. Тема эмиграции — это сложная тема, люди уезжают по разным причинам, часто не внешним, а внутренним, но от себя ведь не уедешь. Вот и он от себя не уехал, оставался русским человеком, помогал России, внутренне переживал свой отъезд. Вряд ли его интересовал показ красоты русской музыки кому-то, а его русская душа и так уже была во всех созданных им произведениях.
Говорят, Рахманинов — это колокола. Наверное, эта его «колокольность» там не звучала. А ведь в Америке и берёзки растут, и колокола, наверное, звучат...
Ольга Львовна Косибород— доцент Института культуры иискусств Московского городского педагогического университета, кандидат педагогических наук, доцент, почётный работник культуры города Москвы, почётный член Российской академии художеств, директор музыкальных программ Российской академии художеств, художественный руководитель идирижёр женского камерного хора РАХ «Гофман‑хор». Генеральный директор Международного вокально‑хорового конкурса «Хрустальная часовня», эксперт Федерального проекта «Музыкальные надежды Арктики».
[1] Часовня во имя Святого благоверного князя Александра Невского стояла в Москве, на Моисеевой (ныне Манежной) площади, была построена в память о жертвах Русско‑турецкой войны 1877 – 1878 годов по проекту Д.Н. Чичагова (1835 – 1894). Закладка часовни состоялась 31 июля 1883 года, освящена 28 ноября. Часовня была построена из чугуна, в египетском стиле. По углам стояли четыре столба с двуглавыми орлами, венчала её шапка Мономаха и крест. В 1922 году часовня была разрушена. В 1996 году З.К. Церетели предложил проект её восстановления, отклонённый Правительством Москвы. Сейчас часовня находится во дворе Музея современного искусства на Гоголевском бульваре, освящена в 2016 году.
[2] Храм Святого Мартина (St. Martin Cathedrale), Кольмар, Франция.
[3] Женский камерный хор «Московские зори» был организован А.М. Гофманом в 1957 году на базе Октябрьского хорового училища. Хор состоял из учащихся и выпускников училища, его репертуар включал огромный спектр музыки — от классики до советской песни, от хоровой миниатюры до произведений крупной формы. Хор концертировал по всему Советскому Союзу, а также выступал в Чехословакии, Болгарии, Германии, Италии. Последний раз А.М. Гофман дирижировал за несколько дней до смерти, в церкви Санта‑Мария Арачелли в Риме. После смерти А.М. Гофмана 7 мая 1992 года решением коллектива новым дирижёром была выбрана Ольга Косибород, а хор переименован в «Гофман‑хор» в память создателя и первого руководителя.
[4] С.В. Рахманинов написал в эмиграции шесть произведений, четыре из них были начаты ещё в России.
Печатается по: Хрустальная часовня. Беседа Ирины Новосёловой с Ольгой Косибород // Мир Музея. 2023. № 4. С. 49 – 51.
На фото: Концерт современной духовной музыки. 22 января 2023 г. Фото Анны Бобрик.
См. также: Наследник «Могучей кучки». Беседа Ксении Сергазиной с Анной Арзамановой // Мир Музея. 2023. №4. С. 46 – 48.