В ожидании своего чебурека#nbsp;— «чибирека», как их тут называют#nbsp;— я#nbsp;исподтишка разглядывал посетителей. Их было немного: студенческая парочка у#nbsp;окна, задумчивый мужик с#nbsp;загорелыми голыми плечами, водитель, демонстративно выложивший на стол перед собой ключи от иномарки со сверкающими брелоками.
Хозяин заведения, могучий немногословный татарин, повернувшись к#nbsp;нам спиной, колдовал над скворчавшей ёмкостью, в#nbsp;муках рождавшей золотой чебурек. Сногсшибательные запахи и#nbsp;долетавшие к#nbsp;нам снаружи гудки машин, бодавшихся друг с#nbsp;другом за право выезда со стоянки, дополняли картину блаженного крымского полдня.
Вдруг сверкнуло, лязгнуло, на мгновение вспыхнуло покрытое разводами стекло прилавка. От неожиданности я#nbsp;зажмурился, опустил глаза, поднял их опять#nbsp;— как раз вовремя, чтобы разглядеть протиснувшегося с#nbsp;улицы в#nbsp;дверь кафе «Минутка» нового посетителя. Что‑то в#nbsp;нём вызывало беспокойство, словно элементы его облика не складывались в#nbsp;цельный образ, казались неудачной маскировкой. На ногах у#nbsp;пришедшего были разношенные кроссовки, возможно, с#nbsp;чужой ноги. Одет он был в#nbsp;выцветшие шорты, подпоясанные верёвкой, и#nbsp;яркую, слово только что купленную майку с#nbsp;условным изображением какой‑то горы и#nbsp;надписью #КРЫМНАШ. Лицо его было как будто навечно загоревшим, тёмным, глаза#nbsp;— голубыми, а#nbsp;на щеках, под выгоревшей на солнце щетиной, можно было различить странные охристые узоры.
Нестриженые волосы прикрывала защитного цвета кепка с#nbsp;козырьком, какие в#nbsp;моей юности носили здесь многочисленные хипповствующие юнцы.
Я спохватился и#nbsp;отвёл глаза, чтобы моё разглядывание не показалось слишком уж вызывающим. Но посетитель смотрел не на меня, а#nbsp;на хозяина. Тот тоже молча глядел в#nbsp;глаза пришедшему. Пауза явно затягивалась.
Медленно, грузно татарин стал поворачиваться вокруг своей оси (мне казалось, что сейчас я#nbsp;услышу звук вращающегося жёрнова, но тишина осталась ненарушенной). Хозяин вновь повернулся к#nbsp;нам и#nbsp;выложил на прилавок большую, ещё тёплую татарскую лепёшку. Гость сделал шаг, другой, с#nbsp;достоинством взял хлеб, кивнул хозяину, а#nbsp;затем без единого слова вышел на солнцепёк; дверь за ним со вздохом закрылась.
Стоило ему уйти, всё пришло в#nbsp;движение: парочка рассмеялась чему‑то своему, сблизила лица над столиком и#nbsp;поцеловалась; одинокий мужик поднёс к#nbsp;губам пакет и#nbsp;что‑то отхлебнул из спрятанной в#nbsp;нём ёмкости, а#nbsp;владелец иномарки собрал свои звякнувшие автомобильные амулеты и#nbsp;с#nbsp;безразличным видом поплёлся вон.
—#nbsp;Давайте я#nbsp;заплачу за лепёшку,#nbsp;— зачем‑то предложил я#nbsp;хозяину. Тот отрицательно мотнул головой и#nbsp;поджал губы. Я#nbsp;немного подождал, не скажет ли он чего в#nbsp;качестве объяснения.
—#nbsp;Я его подкармливаю,#nbsp;— неохотно проговорил татарин, машинально протирая тряпкой прилавок, от чего тот сделался ещё грязнее. —#nbsp;А кто он такой? —#nbsp;Тавр,#nbsp;— буркнул хозяин и#nbsp;отвернулся, наглядно демонстрируя, что разговор окончен.
Я, конечно, слышал о#nbsp;таврах#nbsp;— легендарных обитателях Тавриды, Крымского полуострова,#nbsp;— но, по моим сведениям, последний представитель этого древнего этноса давно переселился в#nbsp;мир иной. Тем не менее утверждение хозяина, при всей его нелепости, почему‑то полностью объясняло то чувство несоответствия вида и содержания, которое оставлял загорелый посетитель.
В следующий раз я#nbsp;увидел тавра в#nbsp;тот же день, под вечер, на раскалённом склоне крепостного холма. Он стремительно огибал крепость, шагая широко и#nbsp;уверенно и#nbsp;глядя поверх зданий и#nbsp;палаток на сверкающее море. Длинная тень, которую он отбрасывал, прыгала по колючкам, сжималась и#nbsp;вытягивалась. Прямо над ним, не обгоняя, не отставая, летела чёрная птица, похожая на ворона. У невидимой пристани, отчаливая, человеческим голосом закричал теплоход.
Вместо того чтобы идти купаться (как собирался), я#nbsp;почему‑то, ускоряя шаг, бросился его догонять.
О чём бы я#nbsp;спросил тавра, если бы догнал? О#nbsp;том, откуда пришёл на полуостров этот загадочный народ и#nbsp;почему позже растворился среди других народов, населявших Крым? Или о#nbsp;том, как складывалось их общение с#nbsp;греками, готами, персами, аланами?
Но шансов догнать легконогого тавра у#nbsp;меня было немного. Я#nbsp;только запыхался, сбил дыхание и#nbsp;остановился, опираясь руками о#nbsp;колени. Отдышавшись, я#nbsp;уже не спеша продолжил зачем‑то идти по склону крепостной горы, щурясь на покрасневшее закатное солнце. Скворчали цикады, орало свои глупости курортное радио, столпившись у#nbsp;своих автобусов, гомонили туристы.
Когда я обогнул холм, мне разом открылся весь его обращённый к#nbsp;морю обрывистый склон. Никого не было на его колючем боку, только чёрная птица, взлетая, отчётливо произнесла непонятное слово «Хуг‑гу!..» Она быстро набрала высоту и#nbsp;пропала в#nbsp;ослепительном блеске огромного солнечного диска.
Там, откуда она взлетела, я#nbsp;разглядел зияющее в#nbsp;травянистом ковре тёмное отверстие. Мне понадобилось минут пятнадцать, чтобы до него добраться; я#nbsp;оцарапал голые ноги, и#nbsp;во все переплетения моих сандалий вцепились десятки зазубренных жёлтых колючек. Отверстие оказалось прямоугольным утонувшим в#nbsp;каменистой почве входом в#nbsp;странное сооружение из камней.
Два огромных камня стояли вертикально, как опорные стенки; третий, самый массивный, лежал на первых двух плашмя, образуя нечто похожее на въезд в#nbsp;подземный гараж. Я#nbsp;уже видел подобное в#nbsp;Стоунхендже, в#nbsp;Англии; здесь, как и#nbsp;там, у#nbsp;меня сжалась диафрагма и#nbsp;пересохло во рту. Я наклонился, прикидывая, смог ли бы я#nbsp;при желании протиснуться внутрь.
Может, и#nbsp;смог бы; вот только холодный сквознячок, веявший из тёмного нутра горы, отбивал всякое желание становиться непрошенным гостем подземного мира.
Что‑то обманчиво зеленело в#nbsp;глубине отверстия, там, куда ещё достигал слабеющий закатный свет. Стиснув зубы, я#nbsp;просунул руку в#nbsp;направлении зелёного лоскута#nbsp;— и#nbsp;вытащил на поверхность хипповскую кепку с#nbsp;козырьком, которую видел днём на голове тавра. Но теперь, разглядывая её вблизи, я#nbsp;смог установить, что, во‑первых, её неплохо было бы постирать, а#nbsp;во‑вторых, что в#nbsp;складке ткани повыше козырька пряталась чудесной работы бронзовая пряжка в#nbsp;виде головы быка.
Бычьи глаза#nbsp;— две чёрных дырочки#nbsp;— не мигая смотрели на меня из глубины тысячелетий. Медленно, осторожно, почтительно я#nbsp;согнулся и#nbsp;устроил кепку в#nbsp;пасти подземного хода там же, откуда взял.
А потом, не оглядываясь, заторопился по склону вниз, в#nbsp;сторону набережной, с#nbsp;её ресторанами, надувными плавучими игрушками, толстыми подвыпившими отдыхающими, визгливыми детьми и#nbsp;сытыми курортными собаками. И#nbsp;думал я#nbsp;вот о#nbsp;чём: ну до чего нелепо задаваться вопросом, чей Крым. Список претендентов окажется впечатляющим. Гораздо проще назвать тех, кто уж точно не имеет никаких прав и#nbsp;причин претендовать на этот заколдованный полуостров. Иллюстрации автора.
Печатается по: Алексей Пищулин. КРЫМНАШ#nbsp;//#nbsp;Мир Музея. 2024. №3. С.#nbsp;8#nbsp;–#nbsp;9.
См.#nbsp;также: Алексей Пищулин. Ялта навсегда#nbsp;//#nbsp;Мир Музея. 2023. №3. С.#nbsp;8#nbsp;–#nbsp;13. Дмитрий Орехов. Уроки Ливадии#nbsp;//#nbsp;Мир Музея. 2023. №1. С.#nbsp;2#nbsp;–#nbsp;5. Ксения Сергазина. Морской чёрт, найденный в Коктебеле#nbsp;//#nbsp;Мир Музея. 2023. №3. С.#nbsp;30#nbsp;–#nbsp;33.