История не всегда справедлива к тем, кто её вершит, многие имена преданы забвению и, казалось бы, навсегда забыты потомками. Между тем именно усилиями этих, по выражению русского поэта Н.М. Олейникова, «незаметных героев» было обеспечено существование и развитие музеев в самые сложные годы в отечественной истории. Один из таких героев — Эмма Васильевна Краснуха (Бруггер) (1878 – не ранее 1951).
Лилия Хамзина, Российский государственный гуманитарный университет
Её имя редко фигурирует в профессиональных музееведческих изданиях. Это связано с отсутствием опубликованной биографии этой скромной, но сильной женщины. Большая часть информации о ней скрыта за стенами архивов, доступ к которым ограничен. Лишь изредка в статьях, посвящённых её более известным современникам, в том числе Николаю Павловичу Анциферову (1889–1958), можно наткнуться на характеристику «старая партийная работница» [1] — и ошибочно решить, что в язвительной манере речь идёт о возрасте, а не о большом стаже работы. Имя Н.П. Анциферова, одного из основоположников локального метода исторических исследований и протеже знаменитого историка-медиевиста Ивана Михайловича Гревса (1860–1941), словно бы случайно всегда загораживало собой личность Эммы Васильевны, скромно находившейся в тени талантливого подопечного её учителя. А ведь сама Э.В. Краснуха успешно окончила Высшие женские Бестужевские курсы под руководством Гревса в 1903 году — за 12 лет до выпуска Анциферова. До этого она была слушательницей Берлинского университета (1899), куда поступила сразу после окончания женской гимназии. Учебу ей удавалось совмещать с семейной жизнью: Бестужевские курсы Эмма Васильевна начала посещать практически сразу после рождения первого сына в браке с В.П. Краснухой, известным врачом-революционером. Всё это — яркие штрихи к портрету Эммы Васильевны, женщины весьма образованной и деятельной, обладавшей незаурядным талантом и способностями, продемонстрировать которые она смогла уже в 1920-е годы, когда была назначена руководителем сначала Центральной экскурсионной базы (ЦЭБ), а затем — Петроградского экскурсионного института (ПЭИ).
Если деятельность ЦЭБ была связана с практическими аспектами экскурсионной деятельности, в том числе с подготовкой соответствующих профессиональных кадров, поиском экскурсионных объектов и разработкой календарного плана экскурсий в музеях, то ПЭИ отвечал преимущественно за теоретико-методологический аспект экскурсионного дела. Большой заслугой Э.В. Краснухи стало привлечение к работе института ведущих учёных страны, в том числе И.М. Гревса, который с 1922 года и до самого закрытия ПЭИ в 1924 году руководил его гуманитарным отделом. Несмотря на столь короткий период существования, ПЭИ благодаря деятельности Э.В. Краснухи сумел стать наряду с Центральным музейно-экскурсионным институтом в Москве одним из ведущих научно-исследовательских центров по разработке методологии экскурсионного дела, подготовке и выпуску профессиональной периодики, в том числе научно-педагогического журнала «Экскурсионное дело».
После закрытия Петроградского экскурсионного института казалось, что значительный пласт проделанной работы безвозвратно утерян. Идеологическая политика государства медленно, но верно внедрялась в культурную сферу. Всего через шесть лет, в 1930 году, с трибун Первого музейного съезда музей объявят частью социалистического строительства. Некоторых сотрудников ПЭИ репрессируют, среди них окажется и Н.П. Анциферов.
И всё же экскурсионное дело будет жить и начнёт активно осваивать музейную среду. Ведущую роль в этом сыграет Эмма Васильевна, сумевшая перенести творческое и научное наследие ПЭИ в Музей антропологии и этнографии АН СССР (МАЭ), известный также как Кунсткамера.
Именно Кунсткамера стала одним из первых музеев, где культурно-образовательная (в то время — массовая политико-просветительская) деятельность и экскурсия, как её традиционная форма, была поставлена на научную базу, в основе которой лежала методология экскурсионного дела Гревса. Это видно по опубликованным работам Э.В. Краснухи, возглавившей Научно-просветительский отдел МАЭ.
Глубокое осмысление сущности музея как «ценнейшего сокровища культуры» и места сохранения исторической памяти видно уже в ранних трудах Эммы Васильевны. Так, в приложении к журналу «Спутник экскурсанта», подготовленному Краснухой совместно с А.Ф. Бенкен в 1926 году, рекомендуется организованное посещение музеев с целью достижения комплексного понимания города как единства природного, культурного, социально-экономического ландшафтов. В качестве примера использован экскурсионный маршрут по музеям Ленинграда: Зоологический музей и Ботанический сад служат визуальным отображением флоры и фауны города, МАЭ позволяет узнать подробнее о быте и жизни его жителей в разные исторические периоды, Зимний дверец олицетворяет его культуру до революции, Музей революции раскрывает место Ленинграда в революционном движении. Очевидна отсылка к принципу «соборности», то есть усвоению содержания, увиденного через совместную деятельность, который развивал в своих трудах Гревс. Его комплексный подход к исследованию изучаемого явления прослеживается в маршруте, где посещение музеев различных профилей призвано раскрыть единство города в его разнообразии.
Городское пространство в работах Эммы Васильевны теряет свою утилитарную функцию — оно становится полотном, изображающим символическое единство наиболее типичных и характерных черт города как социального организма, где инструментом изображения становятся музеи: Петергоф с его дворцами становится символом самодержавия, Детское Село (ныне Пушкин) олицетворяет дореволюционную роскошь, Токсово представляет «Ленинградскую Швейцарию», а Ораниенбаум — «свой Китай» [2]. При этом облик города не статичен, он меняется в зависимости от исторического контекста: так, Гатчина Павла I является воплощением военного порядка, а Гатчина Александра Керенского — военного хаоса. Такое глубоко образное и психологическое понимание урбанистического пространства как «источника самых животрепещущих тем», стало результатом просветительской деятельности И.М. Гревса, сформулировавшего и обосновавшего концепцию города как «гнезда культурного созидания и взаимодействия», обладающего уникальными внешними и внутренними признаками, среди которых самое важное занимает genius loci, или «гений места» [3].
Удивительно актуальными для современной культурно-образовательной деятельности музеев остаются выделенные Э.В. Краснухой проблемы в организации внутри- и внемузейных экскурсий. Среди них — отсутствие качественной методики ведения экскурсии, результатом чего становится доминирование рассказа над показом, статики над динамикой и превращение экскурсии из чтения интереснейшей «книги вещей» в лекцию, что противоречит её сути. Концепция экскурсии, по мнению Краснухи, заключается в возможности наглядного и образного обучения, разъяснения ключевых вопросов, лежащих в основе того или иного экскурсионного маршрута. Для этого недостаточно быть специалистом в своей области. Необходимо уметь грамотно подать, оживить материал, придерживаясь определённого методического плана, в котором важен каждый шаг — от выбора экспоната до времени, выделенного на остановку возле него.
Упоминает Эмма Васильевна и вопрос предметного наполнения экскурсии, справедливо замечая, что далеко не все проблемы философского, абстрактного характера можно проиллюстрировать с помощью экспонатов. Отсюда следует и важность использования научно-вспомогательных материалов, включая схемы и карты, призванные облегчить восприятие информации. В ряде работ она подчёркивала важность осмотра местности с самой высокой точки, чтобы создать о ней общее впечатление: это заимствование метода «взгляда с вышки» Гревса. Как и Иван Михайлович, Эмма Васильевна говорила о важности предварительной подготовки к экскурсии как для её организатора, так и для участников. Видя необходимость в профессиональных экскурсионных кадрах для партшкол и институтов культуры, в 1922 году Краснуха инициировала создание школ экскурсионной грамоты для обучения методам организации экскурсионного дела. Несмотря на сжатую форму подачи материала (около шести лекций и семь-девять практических занятий), в разработанной ею программе предполагалось проведение отдельного занятия, посвящённого роли музеев в обществе, а также обязательное посещение музеев вместе с будущими организаторами экскурсий.
Среди практических трудностей при организации экскурсий она особо отмечала отсутствие доступа к необходимому материалу в силу малой изученности темы или территориальной разрозненности, а также невысокую туристическую привлекательность ряда регионов, маленьких городов и сёл. Для решения последней проблемы Эмма Васильевна считала необходимым задействовать потенциал этнографических музеев в крупных городах, а в малых — краеведческих музеев, дающих возможность «охватить сразу все стороны истории, быта, хозяйства и естественных богатств данного края» [4]. Более того, именно в её исследованиях появляется идея закрепления пройденного на экскурсии материала посредством проведения интерактивных занятий. Фактически, речь идёт о прообразе мастер-классов и интерактивных экспозиций.
Наконец, стоит отметить вклад Эммы Васильевны в развитие музейной социологии, пионером которой она была. Руководитель рабочей группы при Политпросветсекции Государственного института научной педагогики, Краснуха была одним из первых отечественных музееведов, кто отметил сквозной характер исследований различных типов посетителей, необходимых для разработки трёх ключевых этапов экскурсии: подготовки темы, разработки материала и её проведения. Отмечая, что «экскурсия прислушивается к биению пульса жизни», она считала необходимым внедрение в экскурсию метода индивидуализации, при котором способы подачи материала должны различаться в зависимости от возраста, уровня образования и индивидуальных интересов членов экскурсионной группы. Выявить подобного рода данные предлагалось проведением анкетирования непосредственно перед началом разработки экскурсии, а также по её результатам — для корректировки работы.
Примечания
[1] Анциферов Н.П. Из дум о былом: Воспоминания. М., 1992. С.399.
[2] На экскурсию!! Приложение к журналу «Спутник экскурсанта». М.; Л., 1926. С.5.
[3] Гревс И.М. Краеведение и экскурсионное дело // Вопросы экскурсионного дела. По данным Петроградской экскурсионной конференции 10–12 марта 1923 г. Пг., 1923. С.5.
[4] Краснуха Э.В. Экскурсии в партшколе: пособие для пропагандистов агитпропорганизаторов и политпросветчиков. М.–Л., 1927. С.7.
[5] Краснуха Э.В. Методы экскурсионной работы среди взрослых // Внешкольные экскурсии: сборник научно-педагогических статей при ближайшем участии членов Ленинградского экскурсионного института. М., 1924. С.8.
Если деятельность ЦЭБ была связана с практическими аспектами экскурсионной деятельности, в том числе с подготовкой соответствующих профессиональных кадров, поиском экскурсионных объектов и разработкой календарного плана экскурсий в музеях, то ПЭИ отвечал преимущественно за теоретико-методологический аспект экскурсионного дела. Большой заслугой Э.В. Краснухи стало привлечение к работе института ведущих учёных страны, в том числе И.М. Гревса, который с 1922 года и до самого закрытия ПЭИ в 1924 году руководил его гуманитарным отделом. Несмотря на столь короткий период существования, ПЭИ благодаря деятельности Э.В. Краснухи сумел стать наряду с Центральным музейно-экскурсионным институтом в Москве одним из ведущих научно-исследовательских центров по разработке методологии экскурсионного дела, подготовке и выпуску профессиональной периодики, в том числе научно-педагогического журнала «Экскурсионное дело».
После закрытия Петроградского экскурсионного института казалось, что значительный пласт проделанной работы безвозвратно утерян. Идеологическая политика государства медленно, но верно внедрялась в культурную сферу. Всего через шесть лет, в 1930 году, с трибун Первого музейного съезда музей объявят частью социалистического строительства. Некоторых сотрудников ПЭИ репрессируют, среди них окажется и Н.П. Анциферов.
И всё же экскурсионное дело будет жить и начнёт активно осваивать музейную среду. Ведущую роль в этом сыграет Эмма Васильевна, сумевшая перенести творческое и научное наследие ПЭИ в Музей антропологии и этнографии АН СССР (МАЭ), известный также как Кунсткамера.
Именно Кунсткамера стала одним из первых музеев, где культурно-образовательная (в то время — массовая политико-просветительская) деятельность и экскурсия, как её традиционная форма, была поставлена на научную базу, в основе которой лежала методология экскурсионного дела Гревса. Это видно по опубликованным работам Э.В. Краснухи, возглавившей Научно-просветительский отдел МАЭ.
Глубокое осмысление сущности музея как «ценнейшего сокровища культуры» и места сохранения исторической памяти видно уже в ранних трудах Эммы Васильевны. Так, в приложении к журналу «Спутник экскурсанта», подготовленному Краснухой совместно с А.Ф. Бенкен в 1926 году, рекомендуется организованное посещение музеев с целью достижения комплексного понимания города как единства природного, культурного, социально-экономического ландшафтов. В качестве примера использован экскурсионный маршрут по музеям Ленинграда: Зоологический музей и Ботанический сад служат визуальным отображением флоры и фауны города, МАЭ позволяет узнать подробнее о быте и жизни его жителей в разные исторические периоды, Зимний дверец олицетворяет его культуру до революции, Музей революции раскрывает место Ленинграда в революционном движении. Очевидна отсылка к принципу «соборности», то есть усвоению содержания, увиденного через совместную деятельность, который развивал в своих трудах Гревс. Его комплексный подход к исследованию изучаемого явления прослеживается в маршруте, где посещение музеев различных профилей призвано раскрыть единство города в его разнообразии.
Городское пространство в работах Эммы Васильевны теряет свою утилитарную функцию — оно становится полотном, изображающим символическое единство наиболее типичных и характерных черт города как социального организма, где инструментом изображения становятся музеи: Петергоф с его дворцами становится символом самодержавия, Детское Село (ныне Пушкин) олицетворяет дореволюционную роскошь, Токсово представляет «Ленинградскую Швейцарию», а Ораниенбаум — «свой Китай» [2]. При этом облик города не статичен, он меняется в зависимости от исторического контекста: так, Гатчина Павла I является воплощением военного порядка, а Гатчина Александра Керенского — военного хаоса. Такое глубоко образное и психологическое понимание урбанистического пространства как «источника самых животрепещущих тем», стало результатом просветительской деятельности И.М. Гревса, сформулировавшего и обосновавшего концепцию города как «гнезда культурного созидания и взаимодействия», обладающего уникальными внешними и внутренними признаками, среди которых самое важное занимает genius loci, или «гений места» [3].
Удивительно актуальными для современной культурно-образовательной деятельности музеев остаются выделенные Э.В. Краснухой проблемы в организации внутри- и внемузейных экскурсий. Среди них — отсутствие качественной методики ведения экскурсии, результатом чего становится доминирование рассказа над показом, статики над динамикой и превращение экскурсии из чтения интереснейшей «книги вещей» в лекцию, что противоречит её сути. Концепция экскурсии, по мнению Краснухи, заключается в возможности наглядного и образного обучения, разъяснения ключевых вопросов, лежащих в основе того или иного экскурсионного маршрута. Для этого недостаточно быть специалистом в своей области. Необходимо уметь грамотно подать, оживить материал, придерживаясь определённого методического плана, в котором важен каждый шаг — от выбора экспоната до времени, выделенного на остановку возле него.
Упоминает Эмма Васильевна и вопрос предметного наполнения экскурсии, справедливо замечая, что далеко не все проблемы философского, абстрактного характера можно проиллюстрировать с помощью экспонатов. Отсюда следует и важность использования научно-вспомогательных материалов, включая схемы и карты, призванные облегчить восприятие информации. В ряде работ она подчёркивала важность осмотра местности с самой высокой точки, чтобы создать о ней общее впечатление: это заимствование метода «взгляда с вышки» Гревса. Как и Иван Михайлович, Эмма Васильевна говорила о важности предварительной подготовки к экскурсии как для её организатора, так и для участников. Видя необходимость в профессиональных экскурсионных кадрах для партшкол и институтов культуры, в 1922 году Краснуха инициировала создание школ экскурсионной грамоты для обучения методам организации экскурсионного дела. Несмотря на сжатую форму подачи материала (около шести лекций и семь-девять практических занятий), в разработанной ею программе предполагалось проведение отдельного занятия, посвящённого роли музеев в обществе, а также обязательное посещение музеев вместе с будущими организаторами экскурсий.
Среди практических трудностей при организации экскурсий она особо отмечала отсутствие доступа к необходимому материалу в силу малой изученности темы или территориальной разрозненности, а также невысокую туристическую привлекательность ряда регионов, маленьких городов и сёл. Для решения последней проблемы Эмма Васильевна считала необходимым задействовать потенциал этнографических музеев в крупных городах, а в малых — краеведческих музеев, дающих возможность «охватить сразу все стороны истории, быта, хозяйства и естественных богатств данного края» [4]. Более того, именно в её исследованиях появляется идея закрепления пройденного на экскурсии материала посредством проведения интерактивных занятий. Фактически, речь идёт о прообразе мастер-классов и интерактивных экспозиций.
Наконец, стоит отметить вклад Эммы Васильевны в развитие музейной социологии, пионером которой она была. Руководитель рабочей группы при Политпросветсекции Государственного института научной педагогики, Краснуха была одним из первых отечественных музееведов, кто отметил сквозной характер исследований различных типов посетителей, необходимых для разработки трёх ключевых этапов экскурсии: подготовки темы, разработки материала и её проведения. Отмечая, что «экскурсия прислушивается к биению пульса жизни», она считала необходимым внедрение в экскурсию метода индивидуализации, при котором способы подачи материала должны различаться в зависимости от возраста, уровня образования и индивидуальных интересов членов экскурсионной группы. Выявить подобного рода данные предлагалось проведением анкетирования непосредственно перед началом разработки экскурсии, а также по её результатам — для корректировки работы.
Примечания
[1] Анциферов Н.П. Из дум о былом: Воспоминания. М., 1992. С.399.
[2] На экскурсию!! Приложение к журналу «Спутник экскурсанта». М.; Л., 1926. С.5.
[3] Гревс И.М. Краеведение и экскурсионное дело // Вопросы экскурсионного дела. По данным Петроградской экскурсионной конференции 10–12 марта 1923 г. Пг., 1923. С.5.
[4] Краснуха Э.В. Экскурсии в партшколе: пособие для пропагандистов агитпропорганизаторов и политпросветчиков. М.–Л., 1927. С.7.
[5] Краснуха Э.В. Методы экскурсионной работы среди взрослых // Внешкольные экскурсии: сборник научно-педагогических статей при ближайшем участии членов Ленинградского экскурсионного института. М., 1924. С.8.
На фото: Эмма Васильевна Краснуха с подругой, начало 20 века (Источник: wikipedia.org)
См. также: Пищулин А. Десять лет без отца // Мир Музея. 2024. №5. С.8–9.
Гуреев М. Юнге и сыновья // Мир Музея. 2023. №11. С.26–28.
Полвека в музее. Беседа Алексея Пищулина с Анной Клюкиной // Мир Музея. 2024. №2. С.27.
Сергазина К. Учитель, философ, монах // Мир Музея. 2023. № 2. С.34–36.
Стрижова Н. Как обратить русское общество к своим истокам? // Мир Музея. 2024. №7. С.36–41.
Пищулин А. Из персти земной // Мир Музея. 2021. №1. С.2–4.
Гуреев М. Юнге и сыновья // Мир Музея. 2023. №11. С.26–28.
Полвека в музее. Беседа Алексея Пищулина с Анной Клюкиной // Мир Музея. 2024. №2. С.27.
Сергазина К. Учитель, философ, монах // Мир Музея. 2023. № 2. С.34–36.
Стрижова Н. Как обратить русское общество к своим истокам? // Мир Музея. 2024. №7. С.36–41.
Пищулин А. Из персти земной // Мир Музея. 2021. №1. С.2–4.