Человек, родившийся в Кизляре (ныне Республика Дагестан), происходивший из картлийской ветви старинного грузинского царского дома Багратионов, «лев русской армии», отдавший за
своё Отечество жизнь, умерший от раны, полученной на Бородинском поле, в селе Сима Юрьевского уезда Владимирской губернии. Всё в этом перечислении ведомо читателю, кроме, пожалуй, последнего пункта. О нём-то и пойдёт речь в этой статье.
своё Отечество жизнь, умерший от раны, полученной на Бородинском поле, в селе Сима Юрьевского уезда Владимирской губернии. Всё в этом перечислении ведомо читателю, кроме, пожалуй, последнего пункта. О нём-то и пойдёт речь в этой статье.
Максим Гуреев, фото автора
Он, по словам графа Александра Фёдоровича Ланжерона, был уродлив и чёрен.
Она — прекрасна и белоснежна.
Он не мыслил себя без армии и баталий.
Она — без балов и высшего света.
Он был князь, генерал от инфантерии Пётр Иванович Багратион.
Она — княгиня Екатерина Павловна Багратион‑Скавронская.
Он скончался от полученного на Бородинском поле смертельного ранения в возрасте 47 лет в селе Сима Симской волости Юрьевского уезда.
Она ушла из жизни в возрасте 74 лет в Венеции.
В середине 80‑х годов ХХ века на киностудии «Грузия‑фильм» об этой звёздной (для своего времени) паре был снят двухсерийный художественный фильм под нехитрым названием «Багратион»...
«Бог рати он», — восхищённо говорили о Петре Ивановиче его подчинённые из 2‑й Западной армии, когда видели своего командира летящим по‑над Семёновскими флешами (впоследствии Багратиновыми), вдохновлявшим на битву «с французом». Именно здесь, во время восьмой атаки неприятеля Багратион получил тяжёлое осколочное ранение в левую ногу.
С поля боя Петра Ивановича вынес офицер Александр Дмитриевич Олсуфьев и доставил в Можайск, откуда Багратион доложил в письменном виде государю Александру I: «Я довольно не легко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сём, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола».
Затем Пётр Иванович был переправлен в Москву, где провёл два дня в доме своего дяди Кирилла Александровича Багратиона на Большой Мещанской улице. Однако древняя столица в те дни была, по сути, прифронтовым городом, и оставлять в ней тяжелораненого военачальника было невозможно.
Пётр Иванович принял решение выдвигаться в село Симу Симской волости Юрьевского уезда (ныне Владимирской области).
2 сентября 1812 года в сопровождении свиты и доктора Якова Ивановича Говорова Багратион выехал из Москвы. Его путь лежал в Троице‑Сергиеву Лавру, затем в Переславль‑Залесский (по другой версии — в Александров), а оттуда — в Юрьевский уезд.
Состояние главнокомандующего 2‑й Западной армией, к сожалению, неотвратимо ухудшалось.
Я.И. Говоров вспоминал: «Князь чувствовал жестокую и нестерпимую колючую боль в ране. Часто он принуждён был останавливаться среди полей, часто появлялись на лице его судорожные движения, часто, казалось мне, он готов был расстаться с жизнью, столь для него мучительною».
Но почему именно в Симу, в Юрьевское ополье, лежал этот, как впоследствии выяснится, последний путь Багратиона?
Дело в том, что с расположенной здесь усадьбой князя Бориса Андреевича Голицына и его супруги Анны Александровны Голицыной (Грузинской) Петра Ивановича многое связывало. Именно Анна Александровна — внучка последнего грузинского царя Бакара Вахтанговича Багратиона‑Грузинского и светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова, приняла деятельное участие в судьбе Петра Багратиона, который приходился ей племянником.
Итак, 7 сентября (по старому стилю) полководца привезли в Симу и разместили на первом этаже барского дома в бывшей девичьей. Ни Бориса Андреевича, ни Анны Александровны, ни супруги Екатерины Павловны в Симе тогда не оказалось. Его окружали только офицеры свиты, врачи и дворня.
Немедленно проведённая операция показала, что «около раны открыт... перелом и раздробление берцовой кости, которой острой и неровные концы, вместе с черепком ядра, глубоко в мясистые части вонзившемся, неоспоримо причиняли во время болезни князю жестокую и нестерпимую боль и самою горячку». Однако хирургическое вмешательство оказалось запоздалым, началась гангрена. Петру Ивановичу была предложена ампутация конечности. По одной версии, князь категорически отказался от неё. По другой — от ампутации отказались сами врачи, потому что на фоне развившегося сепсиса она была уже бесполезна.
Пришедшая в Симу весть о том, что Москва сдана французам, стала для Багратиона столь сильным потрясением, что у него началась агония, и он скончался 12 (24) сентября 1812 года в первом часу пополудни...
По замыслу авторов советского фильма, вся жизнь великого военачальника должна была пронестись перед его мысленным взором именно здесь — в Симе, где он осознал, что обречён.
Детство в Кизляре...
Начало военной карьеры в Астраханском пехотном полку...
Покровительство Суворова...
Несчастливый брак с Екатериной Павловной Скавронской...
Русско‑турецкая война...
Итальянский и Швейцарский походы...
Аустерлиц...
Бородино...
И маленькая комнатка на первом этаже в людской части голицынского особняка в Симе...
Знал, конечно, Пётр Иванович, что подчинённые говорили о нём «бог рати он».
Льстило это ему? Вероятно, да. Но вот только времени на почивание на лаврах у него не было, да и помнил он хорошо слова святого Иоанна Златоуста: «Чего не похищает вор, то разграбляет тщеславие».
«Бог рати» был похоронен в «летней» Богоявленской церкви села Сима (разрушена в 1960‑х годах, сейчас здесь сохранилась только «тёплая» церковь Димитрия Солунского).
В 1839 году бывший адъютант Багратиона Денис Давыдов торжественно перезахоронил прах полководца на Бородинском поле.
Однако в 1932 году по приказу председателя исполкома Московского областного совета Николая Филатова (1891–1939) могилу Петра Ивановича взорвали.
Да, это было время, когда русская рать, «бессмысленная и беспощадная», продолжалась — и кто был её «богом», теперь нам остаётся только догадываться.
Она — прекрасна и белоснежна.
Он не мыслил себя без армии и баталий.
Она — без балов и высшего света.
Он был князь, генерал от инфантерии Пётр Иванович Багратион.
Она — княгиня Екатерина Павловна Багратион‑Скавронская.
Он скончался от полученного на Бородинском поле смертельного ранения в возрасте 47 лет в селе Сима Симской волости Юрьевского уезда.
Она ушла из жизни в возрасте 74 лет в Венеции.
В середине 80‑х годов ХХ века на киностудии «Грузия‑фильм» об этой звёздной (для своего времени) паре был снят двухсерийный художественный фильм под нехитрым названием «Багратион»...
«Бог рати он», — восхищённо говорили о Петре Ивановиче его подчинённые из 2‑й Западной армии, когда видели своего командира летящим по‑над Семёновскими флешами (впоследствии Багратиновыми), вдохновлявшим на битву «с французом». Именно здесь, во время восьмой атаки неприятеля Багратион получил тяжёлое осколочное ранение в левую ногу.
С поля боя Петра Ивановича вынес офицер Александр Дмитриевич Олсуфьев и доставил в Можайск, откуда Багратион доложил в письменном виде государю Александру I: «Я довольно не легко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сём, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола».
Затем Пётр Иванович был переправлен в Москву, где провёл два дня в доме своего дяди Кирилла Александровича Багратиона на Большой Мещанской улице. Однако древняя столица в те дни была, по сути, прифронтовым городом, и оставлять в ней тяжелораненого военачальника было невозможно.
Пётр Иванович принял решение выдвигаться в село Симу Симской волости Юрьевского уезда (ныне Владимирской области).
2 сентября 1812 года в сопровождении свиты и доктора Якова Ивановича Говорова Багратион выехал из Москвы. Его путь лежал в Троице‑Сергиеву Лавру, затем в Переславль‑Залесский (по другой версии — в Александров), а оттуда — в Юрьевский уезд.
Состояние главнокомандующего 2‑й Западной армией, к сожалению, неотвратимо ухудшалось.
Я.И. Говоров вспоминал: «Князь чувствовал жестокую и нестерпимую колючую боль в ране. Часто он принуждён был останавливаться среди полей, часто появлялись на лице его судорожные движения, часто, казалось мне, он готов был расстаться с жизнью, столь для него мучительною».
Но почему именно в Симу, в Юрьевское ополье, лежал этот, как впоследствии выяснится, последний путь Багратиона?
Дело в том, что с расположенной здесь усадьбой князя Бориса Андреевича Голицына и его супруги Анны Александровны Голицыной (Грузинской) Петра Ивановича многое связывало. Именно Анна Александровна — внучка последнего грузинского царя Бакара Вахтанговича Багратиона‑Грузинского и светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова, приняла деятельное участие в судьбе Петра Багратиона, который приходился ей племянником.
Итак, 7 сентября (по старому стилю) полководца привезли в Симу и разместили на первом этаже барского дома в бывшей девичьей. Ни Бориса Андреевича, ни Анны Александровны, ни супруги Екатерины Павловны в Симе тогда не оказалось. Его окружали только офицеры свиты, врачи и дворня.
Немедленно проведённая операция показала, что «около раны открыт... перелом и раздробление берцовой кости, которой острой и неровные концы, вместе с черепком ядра, глубоко в мясистые части вонзившемся, неоспоримо причиняли во время болезни князю жестокую и нестерпимую боль и самою горячку». Однако хирургическое вмешательство оказалось запоздалым, началась гангрена. Петру Ивановичу была предложена ампутация конечности. По одной версии, князь категорически отказался от неё. По другой — от ампутации отказались сами врачи, потому что на фоне развившегося сепсиса она была уже бесполезна.
Пришедшая в Симу весть о том, что Москва сдана французам, стала для Багратиона столь сильным потрясением, что у него началась агония, и он скончался 12 (24) сентября 1812 года в первом часу пополудни...
По замыслу авторов советского фильма, вся жизнь великого военачальника должна была пронестись перед его мысленным взором именно здесь — в Симе, где он осознал, что обречён.
Детство в Кизляре...
Начало военной карьеры в Астраханском пехотном полку...
Покровительство Суворова...
Несчастливый брак с Екатериной Павловной Скавронской...
Русско‑турецкая война...
Итальянский и Швейцарский походы...
Аустерлиц...
Бородино...
И маленькая комнатка на первом этаже в людской части голицынского особняка в Симе...
Знал, конечно, Пётр Иванович, что подчинённые говорили о нём «бог рати он».
Льстило это ему? Вероятно, да. Но вот только времени на почивание на лаврах у него не было, да и помнил он хорошо слова святого Иоанна Златоуста: «Чего не похищает вор, то разграбляет тщеславие».
«Бог рати» был похоронен в «летней» Богоявленской церкви села Сима (разрушена в 1960‑х годах, сейчас здесь сохранилась только «тёплая» церковь Димитрия Солунского).
В 1839 году бывший адъютант Багратиона Денис Давыдов торжественно перезахоронил прах полководца на Бородинском поле.
Однако в 1932 году по приказу председателя исполкома Московского областного совета Николая Филатова (1891–1939) могилу Петра Ивановича взорвали.
Да, это было время, когда русская рать, «бессмысленная и беспощадная», продолжалась — и кто был её «богом», теперь нам остаётся только догадываться.
Печатается по: Гуреев М. «Бог рати он» // Мир Музея. 2025. №6. С.34–36.
См. также: Гуреев М. Pro memoria // Мир Музея. 2025. №5. С.2–4.
Гуреев М. Похороненный крик // Мир Музея. 2024. №10. С.16–19.
Гуреев М. «Псковская история» // Мир Музея. 2023. №9. С.36–38.
Гуреев М. О перемене участи // Мир Музея. 2025. №4. С.29–31.
Гуреев М. Похороненный крик // Мир Музея. 2024. №10. С.16–19.
Гуреев М. «Псковская история» // Мир Музея. 2023. №9. С.36–38.
Гуреев М. О перемене участи // Мир Музея. 2025. №4. С.29–31.
На илл.: Джордж Доу. Портрет П. И. Багратиона. 1823.
На главной странице: Богоявленская церковь перед разрушением. Фото 1960-х гг.
На главной странице: Богоявленская церковь перед разрушением. Фото 1960-х гг.