Пока добирались до Талдома и оглядывались, музей оказался закрыт. Немного почитали из доступных источников, и обнаружили, что неподалёку есть ещё одно место, куда стоит заехать, — усадьба Клычковых конца XIX века в деревне Дубровки. Дом с интересной историей — трёхэтажный, он был построен из кирпича, сделанного вручную. Сейчас здесь — дом‑музей поэта Серебряного века Сергея Антоновича Клычкова (1889 – 1937), который в этом году отметил свое 30-летие. Ехали смотреть дом, а приехали к поэту.
Обувной столицей в царской России считались соседние Кимры. Но есть нюанс: в Кимрах специализировались на мужской обуви, а в Талдоме шили женскую и детскую. Дамские «румынки» талдомского производства считались шиком, поначалу такие ботинки стоили шесть‑восемь рублей — как корова.
Отец семейства Клычковых, Антон Никитич, крестьянин старообрядческой закалки, также промышлял изготовлением обуви. Большое семейство мечтало о доме и несколько лет зарабатывало на него, вплоть до того, что маменька Фёкла Алексеевна, для того чтобы продать свою продукцию подороже, ходила пешком в Москву. А когда накоплений оказалось достаточно, глава семейства рассудил: зачем покупать кирпичи для строительства, когда рядом столько глины? И...стал изготавливать кирпич своими силами — лично закладывал в формы смесь глины скуриными яйцами (несколько тысяч яиц пустили на это дело) и обжигал. Первоначально дом хотели ставить одноэтажный, а оставшийся кирпич продать. Но самодельный кирпич не покупали, и поэтому решено было из него достроить второй этаж, а затем и третий. Перед домом, строившимся несколько лет, был разбит яблоневый сад, а кпарадному крыльцу вела аллея из белой сирени. До сих пор сохранился пруд, выкопанный тогда же, сейчас — изрядно заросший.
Поэта Клычкова (деревенское прозвище семьи, использовавшееся иногда как псевдоним, Лешенков) мало кто знает; я, признаться, тоже услышала его историю впервые. До этого видела его, конечно, на известном снимке с Есениным, но не более. Широкой публике он если и известен, то как автор песни «Живёт моя отрада», ставшей благодаря его литературной обработке по‑настоящему популярной, или песни «Пылает огоньком звезда» рок‑группы «Чёрный кофе».
На фото — жгучий красавец‑брюнет, рядом с ним как‑то теряется бледный юноша Есенин [на фото],с которым они были дружны. Недаром Ахматова говорила о Клычкове как о мужчине ослепительной красоты и называла князем Мышкиным русской поэзии. Есенин же, посвятивший ему своё знаменитое «Не жалею, не зову, не плачу...», говорил о Клычкове: «Истинно прекрасный поэт».
В 1915 году вместе с Есениным, Николаем Клюевым и Александром Ширяевцом Клычков оказался у истоков объединения новокрестьянских поэтов «Краса». Воспевая крестьянскую тему, этим поэты бравировали в петербургских салонах своей «сельскостью», нарочитыми косоворотками и диалектными словечками. Несмотря на «народность» и мотивы «старины стародавней», присущие их творчеству, им не чужд был и революционный дух, владевший в то время умами. В своём трактате «Ключи Марии» Есенин рассуждает о творчестве и природе поэзии и пишет: «Жизнь наша бежит вихревым ураганом, мы не боимся их преград, ибо вихрь, затаённый в самой природе, тоже задвигался нашим глазам, и прав поэт, истинно прекрасный народный поэт, Сергей Клычков, говорящий нам, что
Уж несётся предзорная конница, Утонувши в тумане по грудь, И берёзки прощаются, клонятся, Словно в дальний собралися путь.
Он первый увидел, что земля поехала, он видит, что эта предзорная конница увозит её кновым берегам, он видит, что берёзки, сидящие в телеге земли, прощаются с нашей старой орбитой, старым воздухом и старыми тучами».
Интересно, что первый сборник Клычкову помог издать Модест Ильич Чайковский, он же дал денег на поездку в Италию. Вспомнилась наша поездка в Клин, который находится неподалёку, по сути, на дороге между Москвой и Питером. Очень хорошо представляется та жизнь, которая была в усадьбах вокруг Москвы, — размеренная, с поездками в гости друг к другу, усадебными «салонами» и вольницей. В 1920‑е годы дом Клычковых был отдан совхозу, позднее там, где в разное время гостили Есенин и Пришвин, размещался интернат для детей‑инвалидов. И лишь в 1992 году был открыт музей.
Судьба самого Сергея Клычкова оказалась трагично созвучной истории страны. После выхода в 1925 году его первого романа «Сахарный немец» об узнаваемых проблемах советской деревни, но пронизанного национальной мифологией, началась многолетняя травля, финалом которой стало сфабрикованное обвинение в участии в вымышленной «контрреволюционной» организации «Трудовая крестьянская партия». 8 октября 1937 года поэт был расстрелян. Говорят — за пять минут до полуночи. Ему не дали войти в новый день...
Осип Мандельштам, узнав осмерти друга, сказал, что «после смерти Клычкова люди вМоскве стали как‑то мельче и менее выразительные...»
Талдом – Москва . Автор выражает благодарность своим неизменным спутникам — Е.Родняной, С.Езовских, Д.Маланину, а также Талдомскому историко‑литературному музею за предоставленные фотографии Дома‑музея С.А. Клычкова.
На фото: Сергей Есенин и Сергей Клычков. Москва. Фото 1918 г.
Печатается по: Плетникова Л. Князь Мышкин русской поэзии // Мир Музея. 2022. №10. С. 33–34.