Много ли в нашей стране музеев, посвящённых поэтам XX века? Конечно: музеи Блока, Маяковского, Есенина, Ахматовой, переделкинские музеи или, скажем, музей‑квартира Ольги Берггольц... А есть ли в России музей Марии Сергеевны Петровых?
Мария Сергеевна Петровых (1908 – 1979), поэт и переводчик, считающаяся легендой среди истинных любителей высокой поэзии, среди прочего — адресата стихотворения Мандельштама «Мастерица виноватых взоров...»? Такой музей нашёлся.
Это небольшая экспозиция в ярославской библиотеке‑филиале № 15 имени М.С. Петровых, созданная энтузиастами (то есть не совсем музей). Он почти неизвестен, и большинство жителей Ярославля мало что знает о Марии Петровых, родившейся в Норском Посаде Ярославской губернии, ныне части Ярославля.
Впрочем, Петровых хотя бы посвящена библиотечная экспозиция. Ещё один великий поэт, Арсений Александрович Тарковский (1907 – 1989), лишён и этого. Лет 15 назад в Москве говорили о создании культурного центра «Дом Тарковских» в 1‑й Щипковском переулке, где среди прочего предусматривались мемориальная квартира Арсения Тарковского и площадка для проведения литературных вечеров памяти поэта, но уже 2019 году этот проект называли «Домом Андрея Тарковского» — и так и не открыли. То, что в библиотеке Дома‑музея Андрея Тарковского в Юрьевце «собраны книги с публикациями стихов отца Андрея Арсения Тарковского», картины не меняет.
Даже «Полторы комнаты» вСанкт‑Петербурге, связанный сименем Бродского, не вполне музей, скорее культурный центр спрекрасным книжным икинозалом.
Можно предположить, что получилось это потому, что Петровых и Тарковский — поэты не вполне «советские». Однако похожая картина наблюдается с музеями многих поэтов, признанных советской властью. Например, в омской библиотеке имени Леонида Николаевича Мартынова (1905 – 1980) ведут персональную картотеку «Жизнь и творчество Леонида Мартынова» и пресс‑досье о Леониде Мартынове «Капитан воздушных фрегатов». Но и это не музей, а будущее собранных документов довольно туманно.
Возможно, так вышло из‑за того, что имя Марии Петровых вряд ли что‑то говорит широкой публике — кто может сходу прочитать наизусть хотя бы одно её стихотворение? Но оказалось, что единственный в России мемориальный музей Агнии Львовны Барто (1901 – 1981), поэта, чьи произведения знают все, тоже находится в библиотеке — в Академическом районе Москвы, и вряд ли это очень популярное место. Да и музейного статуса у музея Барто, как и у музея Петровых, вероятно, тоже нет.
Некоторым поэтам XX века повезло — существуют их музеи. Однако почти всегда такие мемориальные институции появлялись по инициативе местных краеведов и любителей поэзии. Это, к примеру, музей Николая Рубцова в селе Никольском Вологодской области, который превратился в культурный центр, привлекающий любителей творчества поэта и проводящий ежегодный праздник «Рубцовский костер»; Дом‑музей Сергея Клычкова в Талдоме [1]; Мемориальный музей Михаила Исаковского в селе Всходы в Смоленской области, который появился в 1985 году как Музей песни «Катюша»; Мемориальный музей Николая Асеева в Курской области, созданный по инициативе льговского краеведа С.А. Хухрина...
Другим поэтам повезло меньше. Скажем, обэриутам: музей ОБЭРИУ — это пока тот самый «музей, которого нет» [2]; правда, вТарусе, кажется, вскоре наконец появится музей Заболоцкого.
Совсем не повезло имажинистам. Сергей Есенин совершенно затмил соратников по объединению. Ни в одном городе нет музея Анатолия Борисовича Мариенгофа (1897 – 1962); впрочем, в Пензе, где он начал писать стихи, его не забывают, но поэт постоянно оказывается в тени великих. Имя Вадима Габриэлевича Шершеневича (1893 – 1942) упоминается в Музее М. А. Булгакова как жильца квартиры № 20. Такой виртуальный рассказ засчитывается? И в Барнауле, где Шершеневич умер, можно найти только лабрадоритовый памятник на его могиле.
Совершенно забыт оказался ещё один знаменитый имажинист Александр Борисович Кусиков (1896 – 1977), не только друг Есенина и Мариенгофа, но и автор всенародно любимого романса «Бубенцы» (все, кто читал или смотрел «Двенадцать стульев», знают «Слышен звон бубенцов издалёка...»). Конечно, это случилось из‑за того, что Кусиков в 1922 году эмигрировал и его книги не издавались, но жители Армавира, где поэт родился и учился в гимназии, с изумлением обнаружили неизвестного автора только в 2019 году: сотрудники Центральной библиотеки создали сайт «Литературный Армавир» и включили в него своего земляка‑имажиниста. Какой уж тут музей!
Нет музея и у Марии Михайловны Шкапской (1891 – 1952), поэтессы и очеркистки, которую одинаково высоко ценили такие непохожие люди, как Горький и Флоренский. Стихи её, в советское время совершенно забытые, в последние годы возвращаются. О Шкапской пишут, её творчеству посвящают научные труды, но ни в Москве, ни в Пскове, с которым она была связана, мемориалу Шкапской не нашлось места.
Почти забыта сегодня ничевок и имажинистка Сусанна Мар (Сусанна Георгиевна Чалхушьян, 1900 – 1965), о которой Айседора Дункан говорила: «В Москве есть два красивых человека: Сергей Есенин и Сусанна Мар». С. Мар родилась в Ростове‑на‑Дону, однако там нет ничего, что напоминало бы о ней, кроме могильного камня на Армянском кладбище.
Словом, множество поэтов забыто, хотя они достойны музея хотя бы за влияние, которое оказали на литературную ситуацию. Так, давно не работает музей‑квартира Демьяна Бедного на Рождественском бульваре в Москве. После закрытия там располагалась библиотека Государственного литературного музея, но сегодня на сайте Литературного музея ничего об этом не написано. Очевидно, музей тихо убрали как связанный с большевистским поэтом, лишив посетителей возможности получить сведения не только о самом «евангелисте Демьяне», но и о пролетарских авторах, — а ведь там могла быть интересная экспозиция.
Понятно, Москва и Санкт‑Петербург не резиновые, и не только в том смысле, в каком обычно употребляют это выражение, — невозможно создать по музею на каждого (хотя, конечно, очень жаль, что нет такого, хотя бы самого маленького, посвящённого Александру Сергеевичу Кочеткову (1900 – 1953), автору строк «С любимыми не расставайтесь...», которые тоже знают, без преувеличения, все). Но во многих других российских городах наверняка живут энтузиасты, которые начнут благородное дело организации таких мемориальных музеев — и поэты и их стихотворения будут жить, пока мы их помним.