Городу Перми в 2023 году — 300 лет, но само слово «пермь» намного старше города и обширнее территории Пермского края. Впервые «пермь» упоминается ещё в XII веке в Повести временных лет. Сегодня нам известно о существовании «Перми Великой» с центром в Чердыни, а также о «пермском море» и «пермском геологическом периоде» — последнем историческом акте палеозойской эры. Однако для большинства соотечественников Пермь — это всё‑таки в первую очередь город в Предуралье, родина Мамина‑Сибиряка, Дягилева и Бажова.
Алексей Пищулин, главный редактор
У научного и культурного наследия города есть свои кладовые — пермские музеи, разнообразные и многоликие, как и само наследие. Художественная галерея и Музей древностей, этнографическая деревня и диорама, дягилевская гимназия и провокационная экспозиция современного искусства — каждому найдётся зрелище по вкусу. А все вместе эти музеи образуют целый континент, по богатствам сравнимый с древним пермским морем.
И всё же для меня, впервые посетившего Пермь, среди всего увиденного одним из самых ярких впечатлений оказалась коллекция деревянной скульптуры, собранная усилиями нескольких поколений музейщиков и хранящаяся в залах и фондах городской художественной галереи.
Пермская религиозная скульптура из храмов и монастырей — явление уникальное, не очень типичное для русского церковного убранства. Какие‑то культурные веяния залетали на Русский Север с запада — из Германии и Швеции, но в ещё большей степени традиция подпитывалась глубокими водами народного творчества, самобытным мастерством плотников и резчиков. Деревянные уточки‑солонки, птицы и медведи, спрятанные в декоре жилищ — все они состоят в прямом родстве с монументальными памятниками храмовой скульптуры, всеми этими апостолами, святыми и ангелами, парившими под сводами пермских церквей.
Между жителями, прихожанами храмов, и их деревянными святыми устанавливалась глубокая эмоциональная и духовная связь. Музейщики рассказывают, что, когда скульптуры упаковывали для вывоза в Пермь, их провожали в дорогу как любимых и почитаемых усопших. Деревянные ящики, в которые учёные бережно укладывали скульптуру, воспринимались как «домовины» — поэтому обитатели сёл и городков в ужасе отшатывались, когда им пытались возвратить использованную при перевозке ткань, столь дефицитную в нищие 1920‑е годы. Нет уж, что побывало в гробу, не должно возвращаться в человеческие жилища!
Но ничего мёртвого нет в этой прекрасной скульптуре, одетой в золото или покрашенной в чудесный синий или красный цвет. Святые и апостолы могут быть скорбными или вдохновенными, летящими по воздуху или прочно стоящими на земле, но они точно не кажутся потусторонними — напротив, они остаются участниками нашей жизни, смутно узнаваемыми, как будто в их чертах угадываешь образы людей, встреченных на пермских перекрёстках.
Одно только знакомство с деревянной скульптурой, собранной в Пермской художественной галерее, заслуживает, как пишут в путеводителях, «отдельной поездки». Но есть ещё многое, многое в Перми, чем она может удивить и порадовать путешественника, и о чём мы планируем подробно рассказать на страницах нашего журнала. Пермь – Москва. Фото Алексея Ковалёва и автора.